Здравствуй, погибший космос" —
бросила мне и вышла.
Что же,
хороший
способ.

Жизнь начала, как будто
не было этих криков,
счастья,
бессонницы,
неба.

Имя сменила, позже —
город, оставя только
белую
бездну
кожи.

Любишь кого-то, слышал.
Стала ему богиней, —
он для тебя
Всевышний.

И никому не скажешь,
кто бы ни был с тобою,
сколько
в тебе
озноба.
сколько в тебе
пропащих.

Михаил Валет-Вдовин

Проснуться в семь
от закрывающейся
двери,
сварить два кофе,
выпить натощак.
шепча сидеть,
не шелохнувшись
на постели,
и думать
о серьезнейших
вещах.
Щекотный ветер
в шею
поцелуем
и сводит скулы
как смеётся март!
Он в этом цвете
ТАК
неописуем
и так
обескураженно мне рад!
Мне не знаком
тот день,
что будет с нами.
Течёт весна ли
в том календаре.
Да и зачем-
снег не моргая тает,
как горка сахара,
осевшая на дне.
и ваши "не"
прохладой по запястьям,
будут скользить,
проваливаясь в сон.
И звонко биться
будут
нам на счастье
Лучи от солнца
об
соседний дом.
растреплен сном
затылок
в час обеда,
и не заправленной
останется постель.
пейзаж из окон-
акварель раздета,
и первый дождь
и первая
капель.

Маша Рутберг

У нее красивые волосы. Руки. Плечи.
Даже пахнет летом, носит смешные вещи.
И она гораздо ближе, гораздо резче,
каждым ракурсом хлещет,
по сети ужасных трещин,
как ребенок - прыгает, листиком затрепещет...
У нее косые шрамики на брови.

Родинки, лежащие буквой "ви".
Не язви.
И губы тонкие не криви.

У меня любовь к одиночкам уже в крови.

Арчет

Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума…
Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
(Я женщина. Я самка. Я – вода).
Я слабая. Я баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На всех моих врагов найдешь управу
И всех моих друзей запустишь в дом.
Ты добрый. Ты высокий. Ты – плечо.
Ты два плеча, и твой спокойный запах
(Уткнуться и не думать ни о чем,
Уснуть в твоих больших мохнатых лапах…)
Ты сильный, но о каменной стене
Молчу – наелась. Хватит. Не желаю.
Любить не обязую. Умоляю:
Пожалуйста, заботься обо мне.

Мария Дубиковская

Всё плохо

Всё плохо.
Всё плохо.
Всё очень-очень плохо.
Всё так настолько плохо -
хоть вешайся опять.
А что Вы уже вешались?
Да, Мы конечно вешались.
Мы даже часто вешались.
Как часто?
Да - раз пять!
Так много?
Разве много???
Конечно! Очень много! Чего ж вы, недовешались?
Да вот, не получилося... Но мы готовы вновь.
Ну, вы тогда старайтесь, чтобы верёвку мылили,
и так - чтобы как следует...
Конечно!
Хорошо.

Борминская Светлана

Очень вдохновляет!
Теперь стоит только закрасться мысли "Как же все плохо", сразу вспоминаются эти стихи,
и как-то уже так, вроде бы, и не плохо становится!

Устала...

...А там внутри вдруг что-то замолчало.

Сидит тихонько, песен не поёт...

Моя душа устала, хочет чая...

Найдется может кто-то, кто нальёт?

Оксана Шер

Кэт, Петрова, и мне знакомо.. Но уже не сейчас. прошло.

Соседка

Зашла соседка якобы за солью,
Рентгеном-взглядом обвела вокруг
(Себя я серенькой почувствовала молью)
И удивилась, вскинув брови: где супруг?
Я предложила выпить чашку чая,
Она кивнула в папильотках головой.
Прошла в гостиную, меня не замечая.
Пришлось подать ей чай с печеньем и халвой.
Пола халатика в разводах распахнулась,
Грозится выпасть грудь из декольте.
И пауза меж нами затянулась,
Но не смутило гостью неглиже.
И теребя когтями край салфетки,
Меня критически ещё раз оценив,
Вскользь бросив: «Шоколадной нет конфетки?» –
Речь завела о личной жизни кинодив.
Изгиб бедра пригладила рукою,
Спросила: мужа нет так долго почему?
Мол, дура я: была б она женою,
Ему задерживаться было б ни к чему.
Его бы окрутила, как родного.
У ней-то во всём этом опыт есть.
Вот только б ей попался, право слово, –
Её бы спрашивал, где встать ему, где сесть.
Помадой красной плотоядно улыбнулась,
Прикрыв мечтательно с подводкою глаза.
Лениво в моём кресле потянулась,
А я о помощи просила небеса.
«С такою квочкой скучно жить мужчине, –
Вела меж тем соседка разговор, –
Ему бы львицу светскую в машине», –
И в этом был уж явный перебор.
Я громко засмеялась: «Опоздала.
Его на пастбище другом давно пасут».
Тень сожаления по пудре пробежала.
Она ушла, совсем забыв про соль в свой суп.

Да я тоже не часто, только когда особенно остро переживаю некоторые события в своей жизни. Хотя, в последнее время... часто, очень часто... И да, до слез.

Надо было поостеречься.
Надо было предвидеть сбой.
Просто Отче хотел развлечься
И проверить меня тобой.
Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.
От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.
Он блефует. Он не смеется.
Он продумывает ходы.
Вот поэтому медью солнце
Заливает твои следы,
Вот поэтому взгляд твой жаден
И дыхание – как прибой.
Ты же знаешь, Он беспощаден.
Он расплавит меня тобой.
Он разъест меня черной сажей
Злых волос твоих, злых ресниц.
Он, наверно, заставит даже
Умолять Его, падать ниц –
И распнет ведь. Не на Голгофе.
Ты – быстрее меня убьешь.
Я зайду к тебе выпить кофе.
И умру
У твоих
Подошв.

Вера Полозкова

Если ж да, то, значит, есть причина
Всем таким вот хлестануть сплеча:
- Ну-ка прочь из нашей медицины,
Ибо в ней воистину стерильны
И халат, и звание врача!

Эдуард Асадов.

Отредактировано князь Владимир (Вторник, 28 августа, 2012г. 19:25:16)