Зажги свечку!

    21 Января 2014 00:00
    Николай Крыщук

За завтраком слушал радиопередачу. Радио, да и телевиденье, составляют теперь наш, по большей части пассивный, информационный фон. Беседовали два доктора наук. Если не ошибаюсь, по экономике и лингвистике. Речь шла, естественно, о состоянии отечественной науки, финансах, кадрах и прочее. Говорили толково и энергично. Один отстаивал приоритет университетской науки, другой – академической. К реформам относились критически, но находили в них и положительные стороны. На финансирование, конечно, жаловались. Однако главное, главное – утверждали оба – бедность научных кадров. Образование посредственное, уровень диссертаций порой смехотворно жалок и беспомощен. Не говоря уж о плагиате. Лучшие уезжают за границу, а у нас густо настаивается болото.

Тут корреспондент возьми и спроси: а вам самим приходилось участвовать в подобных научных церемониях по присуждению степеней? Выяснилось, что приходилось, да еще как. Оба состоят членами не одной, а нескольких комиссий и комитетов, оба не раз были оппонентами или научными руководителями диссертантов. И что же, не было среди них слабых или даже бездарных? Были, разумеется. И вы как-то препятствовали?

В ту же секунду красноречие покинуло ученых. Они стали похожи на школьников, не выучивших урок и ссылающихся при этом на ангину или влетевший в окно метеорит. Но оба, скажу ради справедливости, были людьми честными и не хвастались мнимыми подвигами. Нет, не препятствовали, потому что это невозможно. За каждым соискателем стоит известный ученый или авторитетный университет, с которым сложились не только профессиональные, но и дружеские отношения. К тому же как-то все это связано еще с подотчетными планами, денежными надбавками, и подставлять ножку коллеге вроде как неэтично. Объяснений было много, но от этих речей даже лопухи под окном начали засыхать.

Все это было, к сожалению, и мне знакомо. Отстаивание правды и справедливости сплошь и рядом влечет за собой испорченные отношения с коллегами, а то и неполадки в карьере. Короче, требует не только убеждений, но и определенного мужества. Главное же, реального, деятельного чувства ответственности.

Свернутый текст

Во времена советской власти чувство ответственности атрофировалось. Даже у самых порядочных, у самых талантливых, у самых честолюбивых. Поскольку мы жили в мире безымянных закономерностей, о которых знали только руководители, то и виноваты были обстоятельства или «они». А что вы хотите, если инициатива снизу наказуема?

Казалось бы, все давно изменилось, и свобода нас встретила радостно у входа. Но это ведь психология, привычка, а с привычками так быстро не расстаются. Более того, именно привычки имеют особое преимущество при наследовании. А эта привычка родилась задолго до советской власти. Замечательный русский историк Василий Осипович Ключевский писал об обществе, «где вошло в привычку жаловаться на централизацию, на стеснение общественной самодеятельности, на недостаток прав и не пользоваться тем, что дано, пренебрегать обязанностями, как скоро слабеет надзор, где быстро забывают, чем были вчера, и не желают подумать, чем быть завтра».

Не правда ли, очень похоже. Мы спорим о глобальных проблемах и испытываем даже мазохистское удовольствие от их неразрешимости. Боюсь, что и эту цитату из Ключевского кое-кто примет с ноющим удовольствием: ну вот, в России всегда так.

Да ничего подобного! Педалирование типологических проблем российского общества – это тоже из разряда философских топтаний у отечественной лужи, с почесыванием затылков и страдальческими ухмылками. Осознать вред и даже смехотворность исторической традиции – первый шаг, позволяющий выйти из ее плена. Сегодня уже растет поколение веселых, свободных, энергичных и ответственных ребят, которые в любом деле предпочитают надеяться на себя, а разговоры об общих вопросах воспринимают как клоунское самоутверждение интеллектуалов. Размагниченность житейских философов им просто не по нутру. Я даже не уверен, что это исключительно возрастное свойство, таких людей становится все больше во всех поколениях. Но и сладостная тяга к неразрешимым, а потому не требующим действия вопросам по-прежнему сильна. Недавно я сам оказался на этом привычном крючке.

Разговаривали с Даниилом Граниным о милосердии, о чуткости и сострадательности, дефицит которых ощущается в обществе. Абсурдно было бы предположить, сказал я, что на Западе люди на круг добрее, чем у нас. Но тогда почему в Риме после Беслана на площадь вышли тысячи людей со свечами, а у нас была оцепенелая тишина?

Гранин ответил довольно раздраженно: «Какой ответ может быть? Почему кто-то обязательно должен дать ответ? Не надо искать ответ, надо делать что-то. Призывать к делу надо, а не к тому, чтобы разобраться, что к чему. Не знаю я почему. И вряд ли кто-нибудь ответит на этот вопрос. А даже если ответит, что изменится? Знаете, что говорил Конфуций? Не проклинай тьму, а зажги свечку».

Я не расстроился от этого укора, а подумал, что мой собеседник прав. Конфуций, разумеется, тоже.