Вчера, 27 апреля 2010 года Левобережный суд г.Воронежа решил отменить ограничения в родительских правах Бугановой Людмилы Николаевны в отношении дочери. На заседании суда присутствовал врач, который сообщил судье, что психическое заболевание матери опасности для ребенка не представляет. Кроме того, в жизни Людмилы за последний месяц наметились значительные перемены. В квартире идет ремонт, установлены шкафы, полки, заменена сантехника. Все это делается руками добровольцев, а за пожертвования мы сердечно благодарны людям не только из Воронежа, но и из многих других городов России: помогали из Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Москвы.
Сделать еще предстоит очень много, например, маме нужна соответствующая работа. И конечно, мы будем постоянно в курсе дел этой замечательной семьи.
Лица дочери и мамы светились такой неподдельной радостью и счастьем! Вот что такое настоящее счастье - дети с любящими, заботливыми родителями.

Ирина Летуновская: «Я не верила в смерть детей»

Почти ежедневно Ирина Летуновская ходит в такое место, порог которого всякий человек надеется не переступить никогда, — это онкогематологический центр областной детской клинической больницы №1. Уже год Ира является координатором этого направления в волонтерской организации «Общие дети». Привозит ребятам, многие из которых лежат там долгие месяцы, одежду, памперсы, еду, лекарства, книжки, альбомы, карандаши.

О некоторых детях, находящихся там на лечении, вообще некому позаботиться, кроме врачей, потому что эти дети — сироты. Им необходимы не только самые насущные вещи, но и ощущение, что они нужны кому-то в этом мире, — именно это чувство помогает бороться со страшной болезнью.
— Я по жизни оптимист, поэтому думала, что мне это по силам, — рассказывает Ира. — Просто не верила, что кто-то умрет. Ведь лейкоз излечим более чем у 80% детей. Из тех, кому я помогала, умерли двое — девочка и мальчик. Мальчик, Сережа Зацепин, умер совсем недавно, в июне, ему было 16 лет. Он из интерната. Мы, волонтеры, с ним очень подружились. Старались сделать его жизнь хоть чуть-чуть светлее, разнообразнее. Вывозили погулять, в развлекательные центры, в бильярд, боулинг, на лошади покататься. Чтобы он видел мир, а не только больничные стены. У него было очень тяжелое заболевание, саркома. Последнее время он находился в хосписе. На Западе умирающих детей балуют, выполняют все их желания. А у нас максимум, что возможно, — это отдельная палата, и тех не хватает.
Мы с Ириной договорились встретиться на остановке, и я не сразу поняла, что белокурая девчушка в розовом беретике, с наушниками плеера, — это и есть координатор серьезной организации. Такой пигалице бы каждый день на дискотеки бегать и обсуждать на форумах модные наряды, а не размеры детской одежды, которые как раз необходимы трехлетнему мальчику Мише, проходящему лечение в онкогематологии.
Впрочем, в свои 23 года Ира успела уже побывать и завсегдатаем самых модных ночных клубов. В одном из них она работала барменом. И даже побеждала в региональных и российских конкурсах представителей этой профессии. И, конечно, у нее много друзей, которые приглашали ее во все воронежские клубы, так что можно было хоть каждую ночь танцевать там до утра. Это было весело. Только потом оставалась какая-то пустота, как будто время было потрачено зря. И еще — Ирину поражало, как за одну ночь в клубе люди могли потратить на развлечения 200, 300 тысяч рублей.
— Я не знаю, почему они не помогают другим, — по-детски приподнимая брови, удивляется девушка.
На самом деле это ее удивление вовсе не так уж наивно. Я вспомнила, что точно так же реагировал, помнится, известный публицист Валерий Панюшкин, который приезжал в Воронеж на донорскую благотворительную акцию «Добрый ангел». Панюшкин тогда сказал: «Когда меня спрашивают, почему я помогаю больным детям, у меня тут же появляется встречный вопрос — почему кто-то может жить, не помогая больным детям?»
Ирина не смогла жить, не помогая. И, между прочим, среди ее друзей-тусовщиков, таких легкомысленных на первый взгляд, оказалось очень много людей, которые передавали деньги, вещи, спрашивали, чем помочь, сами приезжали навещать детей.
— Добрые намерения есть у многих, но не все знают, как ими распорядиться, кто-то должен их направить, — убеждена Ира. — Все хорошее, что ты делаешь для других людей, они обязательно преумножат. Доброта идет по кругу.
Что такое быть больным ребенком, Ира знает не понаслышке. У нее была родовая травма, врожденный вывих бедра. Девочку лечили, готовили к повторной операции в шесть лет. Уже собрали все анализы, и на другой день нужно было ложиться в больницу. Накануне вся семья отправилась в церковь на родине Ирины, в Терновском районе. Это был день Успения Богородицы. Особенно горячо молилась восьмилетняя Ирина сестренка — «чтобы у Иры ножка стала здоровой». Когда малышку привезли в больницу, врач сделал повторный снимок и удивился — операция девочке была не нужна.
С тех пор Ира посещает церковь. Православие — выбор сознательный: в «молодые годы» много читала о различных религиозных течениях, интересовалась и буддизмом, и каббалой. И все было «не то». А однажды, после долгого перерыва, зашла с подружкой в храм, и оказалось — то самое.
Сейчас Ирина работает в православном кафе «Славянская трапеза», ухитряясь разрываться между обязанностями арт-менеджера и своей волонтерской деятельностью. Хотя работает не по специальности — окончила в прошлом году факультет экологии ВГУ. Но вышло так, что привлекает ее больше экология души.
— Случается, что, когда собираешь деньги для детей, тебе не доверяют? — спрашиваю у Ирины.
— Конечно, такое бывает, — признается она. — Например, один человек принес две тысячи на лекарства для Сережи Зацепина. Мы встретились, и вижу, он сомневается. Говорю, давайте вместе зайдем в аптеку и купим лекарства. Засмеялся и ушел. Но это редко случается.
В будущем Ирина мечтает открыть приют для детей, который не был бы похож на казенные детдома, откуда дети выходят неприспособленными к жизни, не знающими элементарных вещей. В нем, по замыслу девушки, будет не больше
ста детей.
— А может, лучше создать приемную семью? — спрашиваю Ирину.
— Ну, для себя-то лично я давно решила — трое своих, один приемный! Но если будет приют, я смогу помочь большему числу детей. И обязательно буду следить за тем, каким потом будет их жизненный путь.
Иногда Ира думает — как сложилась бы ее собственная жизнь, если бы она уехала из Воронежа? Хочется посмотреть мир, открыть для себя новые возможности. Но она не может уехать — здесь у нее слишком много незавершенных дел, от успеха которых порой зависят человеческие жизни.

Как чужие дети становятся общими

Около четырех лет назад на форуме сайта отказники.ру появились почти идентичные посты: «Где и как помочь детям-отказникам в Воронеже?» Авторами сообщений были две девушки – Наталья Азарова и Анастасия Варго. У каждой были свои причины задать этот вопрос, но обе знали совершенно точно – брошенных детей быть не должно. Поняв, что они не одиноки в своем желании помогать, девушки приступили к делам вполне конкретным и реальным. Так появилась благотворительная общественная организация «Общие дети». О том, что такое «Общие дети» сейчас, о специфике работы и прочих насущных вопросах мы побеседовали с одним из создателей организации, преподавателем лесотехнической академии, мамой двоих детей, Натальей Азаровой.

Можно ли подвести какие-то итоги трехгодичной работы организации и сказать, что именно было сделано за это время?

За три года работы мы организовали бесперебойную помощь и работу с детишками-отказниками в больницах города – они получают все, что нужно малышам. Оборудовали несколько игровых комнат. Мы постоянно работаем с кризисными семьями, поддерживаем их. Взяли под свою опеку Таловский интернат, где ведем программы «Шефство» и другие, проводим мастер-классы и много чего еще. При этом мы не имеем никаких постоянных источников финансирования.

Каковы принципы вашей работы, и в какой момент они были сформулированы?

С самого начала мы понимали, что не нужно хвататься сразу за многие дела. Надо было каждый проект выстраивать так, чтобы он действительно работал. Поэтому начали с нескольких больниц, где есть дети-отказники, постепенно расширяя круг. Находили координаторов по каждой больнице, понимая, что вдвоем мы все не осилим. На Большом Воронежском Форуме у нас есть свой раздел с множеством вопросов  – и всех своих волонтеров мы находили через него. Буквально так: еду в больницу, узнаю ситуацию и пишу сообщение: «Нужен волонтер!» и тут же идут ответы: «Живу рядом, можно я?» - «Хорошо, с сегодняшнего дня ты отвечаешь за это направление работы». Таким образом сложилась более-менее постоянная группа из нескольких десятков  координаторов. Понятно, что обстоятельства меняются, человек по каким-то причинам может перестать заниматься волонтерством – но мы благодарны за любую инициативу, за любое внимание к «Общим детям».

Что подразумевает волонтерство в вашем случае? Какие виды работ существуют?

Сотни! От наполнения сайта и ведения бухгалтерии до координаторства и шефства. Но  по сути можно помогать двумя способами – деньгами или временем. На  мой взгляд, это совершенно соотносимые понятия. Причем, помогать деньгами – это проще, хотя и не менее важно.

И Вы знаете, за три года нашей работы я привыкла к мысли, что люди отзывчивы по сути своей.  Они  с доверием относятся к нашей инициативе, сами предлагают помощь одиноким детям. Потребность быть   милосердным и великодушным есть в каждом из нас. Проект «Общие дети» - своего рода инструмент в реализации этой потребности.

Что подразумевает работа координатора проекта?

Это дело совсем не такое простое, каким кажется на первый взгляд.  Возьмем  работу в больнице. В  обязанности координатора  входит: передавать помощь, правильно оформлять документы на нее, проводить работу с медперсоналом, чтобы они понимали, что вот именно эти памперсы, детское питание – для отказничков.  Нужно контролировать, чтобы помощь дошла до адресата, то есть до конкретных детишек. К сожалению, это необходимо. Так вот, вся эта работа занимает массу времени, а делать ее надо регулярно, не реже чем раз в неделю.

Есть ли возможность и необходимость привлекать к участию в проекте большой бизнес?

Есть личные пожертвования от бизнесменов, за что мы им очень и очень благодарны. Но! Недавно один воронежский журнал пригласил меня на круглый стол, тема которого была сформулирована так:  «Предпринимательство и благотворительность». Люди, вроде бы неглупые, совершенно серьезно говорили о том, что все благотворительные организации - жулики. Дескать, мы вот лучше сами привезем подарки и отдадим в детский дом. Они наивно полагают, что в этом случае воровства не будет, и все подарки дойдут до детей. Но мы-то уже сталкивались  с обратными ситуациями, ибо не всегда с сиротами работают люди с чистой совестью. К сожалению, знаю случаи, когда  люди собирали помощь, одаривали детишек, привозили одежду, мебель, матрасы, игрушки - а ровно через месяц от этого богатства ничего не оставалось. Нет, конечно, большинство работников детских домов – замечательные люди,  любящие детей и умеющие о них заботиться. Но в семье не без урода,  что называется. А дети - они всегда беззащитны.

А что касается «сами привезем и отдадим»… Был дикий случай, когда некие благотворители привезли конфеты в детский дом, и,  чтобы убедиться, что они попали по назначению, попросили, чтобы дети эти конфеты съели при них. Дикость же…

Что бы Вы посоветовали начинающим волонтерам и тем людям, которые узнав о вас, захотят оказать помощь?

Скажу так: не пытайтесь осчастливить сразу весь мир – начните с малого. Делайте то, что можете. Главное – делайте что-то, хоть самую малость.

Очень важно, чтобы помощь оказывалась регулярно и была, скажем так, уместной. Мы всегда говорим честно - уважаемый, если вы хотите оказать помощь, мы скажем что и где нужно сделать. Объясняем, что не надо нести памперсы в детский дом, потому что там взрослые и здоровые дети и смысла в этом нет. Или вот приближается  Новый год. Все благотворители считают своим долгом накупить конфет и отправить в детские дома. А воспитатели потом жалуются - у детей диатез и расстройства желудков. Было  бы разумнее перенаправить эти же суммы денег на что-то другое – например, наш подшефный Таловский интернат испытывает острую нехватку в учебниках по подготовке к ЕГЭ. Их и надо-то совсем немного, но это точно важнее конфет. Ибо ребенка нужно не только кормить и одевать - его нужно готовить к самостоятельной жизни, а для детей из детских домов этот вопрос особенно важен.

И один из таких путей – это проект «Шефство»?

Да, он пользуется фантастической популярностью! Смысл его  состоит в том, чтобы у ребенка был шеф, взрослый друг, который интересуется его делами, помогает где советом, где делом. Тут важно не играть в «маму-папу», нет, это совсем не то. Нужно наладить постоянный контакт – через письма, по телефону, через личные встречи. И это, конечно, большая ответственность. Но подросток знает, что в этом мире есть человек, которому его дела небезразличны.

Нельзя сказать, что сейчас дети в интернатах голодают или холодают. Но они лишены главного – искреннего взрослого участия. Вот и получается,  что иногда подросток выходит из интерната совершенно неприспособленным, но с уверенностью, что ему все должны. А куда такое мироощущение может завести, это мы с вами прекрасно понимаем. Ребенка надо научить быть самостоятельным. Так вот, практически все дети в нашем подшефном Таловском интернате имеют своих шефов.

А можно ли пригласить подшефного подростка домой?

Можно, но это достаточно сложно, надо оформлять много бумаг. Тем не менее, есть люди, которые приглашают подшефных к себе в гости. У меня есть подшефный, и я забираю его домой на каникулы. Надо понимать, что это большая ответственность, нежели общение по телефону. Попытайтесь хотя бы на начальном уровне построить отношения с ребенком.

Оказываете ли вы содействие в вопросах усыновления?

Нет, хотя к нам часто обращаются с такими просьбами. По закону этими вопросами в нашей стране может заниматься только государство. Единственное, что мы можем сделать – это работать с кризисными семьями. В том числе проводить беседы с теми матерями, которые надумали покинуть своего ребенка. И это очень непросто в психологическом плане, поверьте, это очень тяжело. Пытаемся выяснить причины, предлагаем помощь – иной раз это срабатывает и мамочки остаются с детьми. Конечно,  чаще всего это совсем юные девочки из неблагополучных семей, но и у них есть шанс стать хорошими матерями. Так надо предоставить такой шанс, позаботиться о них на первых порах. Но, к сожалению, наши разговоры срабатывают далеко не всегда. Ибо заставить любить собственного ребенка мы не можем.

Был случай прямо противоположный. Однажды мне   самой  пришлось звонить в органы опеки и просить забрать ребенка – мама избивала новорожденного двухмесячного ребенка. Тут вариантов нет – насилия над ребенком, да еще в такой дикой форме, быть не должно.

Опираетесь ли на опыт волонтерства, в этой сфере уже существующий, и на чей именно?

Да, когда мы начинали работу, многое почерпнули из опыта благотворительного фонда «Волонтеры  в помощь детям-сиротам». И вот еще одно наблюдение. Когда я была в США, то видела, что взрослые, солидные люди с удовольствием работают в волонтерских проектах. Для них это предмет гордости. У нас же это приравнено к чудачеству. «Зачем вам это нужно?» – спрашивают нас. Я говорю, что это хобби такое – детям помогать.

Что нужно чтобы брошенные дети действительно стали общими детьми?

Важно, чтобы благотворительность не ассоциировалась только с материальным вкладом. Помогайте словом, делом, в той сфере, в которой вы можете или хотите. Вот эту мысль очень важно донести людей. Лишь бы это работало на идею. Любое наше внимание поможет одиноким детишкам и действительно сделает их общими.

Хотите тоже помочь детям-сиротам? Заходите на сайт wwwhelpdeti.ru.

Текст: Татьяна Юрина